Пикник в горах. Подснежники

В эти выходные порадовало солнце и по счастливой случайности никто из детей не болел.
Грех было не воспользоваться этим и не вырваться куда-то на волю, потому что в последние два месяца я любовалась только видом из своего окна - обшарпанная пятиэтажка и голые ветви грецких орехов. Время от времени все это дело украшал снег, но это как подарок, а большинство дней - сучья и равнодушный фасад.

Вообще-то если лечь на мою кровать и смотреть в широкое окно можно увидеть облака, небо и птиц, но кто мне позволит так развлекаться? Или если выйти на балкон вечером, видно широкую дорогу и медленную очередь из светящихся фар, и я обожаю это зрелище, но рассматривать вечерний трафик долго тоже нельзя - дети тут же выбегут за мной на холодный пол.

Так вот. Мы поехали в горы, в Топловский монастырь, о котором я уже рассказывала здесь.
В горах Крыма много снега и въезд на Перевал закрыт. Весь Чатырдаг стоит в огромном белом панцире. Снег на нем подтапливает солнце, а потом опять морозит мороз. Дальше опять идет снег, топит солнце, и так слой за слоем. В этот день гора сверкала и манила, но я хоть и не всегда сначала думаю, а потом делаю, с детьми туда не потащилась.

Мы поехали в сторону Керчи, где горы пологие и спокойные, а снега намного меньше.

В монастыре полным ходом идет стройка возводят новый храм и колокольню. 

Стоит огромный кран, все в строительных лесах, но купола уже покрыты золотом и ярко горят на солнце. Варя так сразу и крикнула "Посмотри, как кр-р-рест гор-р-рит!". Она научилась говорить "р", и теперь не упускает возможности это продемонстрировать.

Мы набрали ледяной воды из источника "Трех святы" (лечит все нервные болезни) и пошли вверх в горы.

 Варя шла со мной за ручку и меня так согрело то, что она, малышка, которой еще нет четырех, старалась идти по обочине, чтобы я шла по тропинке и не упала вниз.

Тихона нес папа. Я в длинной юбке, платке (одежда на территории монастыря строго регламентируется, за эти следит охрана) и с корзиной, чувствовала себя кем-то из русской сказки и никак не могла точно понять кем...

Мы нашли красивое место и решили здесь перекусить. 

Солнце припекало, соревнуясь с морозом, снег блестел и воздух был такой хрустальный, что хотелось и его, как воду из источника, взять с собой в город.

Мы ели бутерброды и вареные яйца. Видели большую птицу с голубыми полосками на крыльях. Варя решила посмотреть в интернете что это за птица - земная или воздушная (так она классифицирует пернатых). Тихон кричал, указывая на соседние горы: "Смати, гока!", но мы и так не могли оторвать от них взгляд. Слушали тишину - никаких туристов. И улыбались, просто так.

Нас все удивляло и ярко-зеленый мох на камнях, и рогатые коряги и не сбросивший своих листьев дуб...

 Главное чудо мы увидели на обратном пути с горы. Из-под снега пробивались нежные ростки. Подснежники. 

Горные подснежники. Краснокнижники. В снежном насте виднелось маленькое окошечко, словно стебелек сначала "продышал" себе путь, а после осторожно высунулся навстречу весне.

Это был какой-то восторг. Мы не могли оторвать от них взгляд. Это удивительно. Вроде вот я - человек, сложный организм. У меня замерзли пальцы и щеки, я кутаюсь в шарф и вздрагиваю от ветра, а тут - маленькая жизнь. И такой от нее веет силой и уверенностью. 

Вот так в первый раз в жизни я испытала восхищение и уважение к цветку.
В голове сложился пазл - в платке и с корзиной - кадр из любимых "12 месяцев". 

На стоянке возле чайной дети начали играть с монастырским котом и собакой. Тихон был в восторге: "Смати, собака!"  - и звонкий смех. Одна монахиня остановилась и кивнула мне. "Сколько ему?". "Два". Она еще раз кивнула и пошла. Круглолиция монахиня моих лет, в многослойном черном одеянии. Я задумалась... Посмотрела на сына.  Ощущение словно две сферы на секунду соприкоснулись краями и снова продолжили свое вращение - каждая по своей траектории. 

Запели колокола. Громко и звонко, в городе они звучат глуше. Я зажмурилась и смотрела на горящий крест. Совсем не хотелось заходить в церковь. Казалась, что вокруг в этом небе, золотом кресте, облаках и детском смехе бога было больше, чем в самом храме. 
Мы купили пышные монастырские булки для детей и стали собираться в город.

Закончился перезвон, и всплыло воспоминание, как весной перед Пасхой, я слышала здесь же пение монахинь. 
Мы сидели на каменной скамье в тени хвои и мне казалось, что это не звук долетает до нас, а нежная золотая тюль падает сверху и растворяется в воздухе. Даже от воспоминания об этом прекрасном пении к горлу подступает ком.

Так не хотелось ехать.
Дорога назад была загружена из-за больших машин - они везут грузы с материка, недавно открыли переправу через пролив и поток транспорта хлынул по единственной пока в Крыму трассе. 

А вечером чай с булками и болтовня, ссоры детей из-за того, что читать перед сном и просьбы собрать игрушки, плавно перетекающие в угрозы и мелкий шантаж.
Когда все затихло, и я, укутавшись в одеяло, устроилась уже со своей книгой на кухне, внутри опять почувствовался свет и радость от прошедшего дня. 

Большинство моих постов так и остаются на какой-то полочке в голове, куда я  их прячу, забыв перенести на экран монитора. Старательно продолжаю "набирать" их во время прогулки или домашних дел, в промежутках между играми, укладываниямии одеваниями. И на этом все.

 А жаль. Наверно, что-то из написанного интересно было бы перечитать. Ведь пройдет неделя, месяц, год и я забуду, как в тот день смеялся Тихон, и как Варвара осторожно ступала с краю, уступая мне место, и как горели золотом купола, и какое вкусное яйцо на свежем воздухе, и как внимательно смотрела монахиня, и как упорно пробивался к свету подснежник, и как остро пахло морозом, печным дымом и хвоей.